Добавлено: Ср Сен 06, 2006 9:42 pm Заголовок сообщения:
Сидят в одном подземелье Рыцарь, Принцесса и Дракон.
-Тебя, Рыцарь, за что сюда посадили?
-За оскорбление Величества. А тебя, Принцесса?
-За своеволие и рукоприкладство. А тебя, Дракон, за что?
-Что значит "за что"? Это, вообще-то, моё подземелье! (c)bormor _________________ Таких как я немного: только я!
Добавлено: Ср Сен 20, 2006 10:36 pm Заголовок сообщения:
Сердце Петровича.
Петрович проснулся с непонятным чувством. С тревожным, можно сказать, чувством.
Вы же знаете как это бывает? Когда просыпаешься дома, когда вроде как все нормально – и вчера трезв пришел, и на работе вроде как неприятностей не случилось, и вроде как с женой не ругался, а вот что-то не так. Ну не так и все. Первая сигарета на балконе с задумчивым созерцанием тихого, пустынного, чистого и от этого до грусти родного города – не радует. Горячий кофе – не радует. Ничего не радует. А ощущение, как будто минут через 15 завоет сирена и тучи самолетов разнесут город в пух и прах, а ты стоишь и не знаешь чего брать с собой – паспорт и деньги, или потратить время, и попытаться упаковать еще и зимние вещи, а время, меж тем, идет. И ты вроде как стоишь и сам себя убеждаешь, что самолетов не будет и все как обычно, но ощущение не проходит. В общем тревожное такое, непонятное ощущение. Вот с таким ощущением и проснулся Петрович. И выходной вроде как у Петровича, и дома никого нет, и книжка есть интересная. А вот покоя и ощущения праздника нет.
- Странно как-то. – посетовал Петрович – Вроде как неделю ждал этого дня. А вот как-то не по себе. Да что ж такое, а?
И рукой себя по карману нагрудному хлопнул. Не удаль чтобы показать, а потому как спички у него там обычно хранились. Курящие Петровича поймут. Ведь вот привык человек держать зажигалку в правом кармане брюк. И хоть блок зажигалок ему рассовай по другим карманам, а он себя по привычному карману хлопнет, поймет, что нет там зажигалки и огоньку стрельнет у прохожего. А в другой карман и не полезет вовсе. Так вот и Петрович себя по левому нагрудному карману – хлоп! А там...
Нет-нет - спички на месте были. Петрович даже прикурить успел машинально, затяжки две сделал даже. А потом понял – сердца на месте нет. Нет совсем. Не бьется. Петрович хмыкнул и ладонь у сердца подержал минуты 3-4. Сердце не билось.
- Может ладонь огрубела? – осмотрел Петрович ладонь – Может не чувствует просто? Тоже непонятно. Вчера вроде чувствовала. Вон вчера утром новости смотрел, за сердце хватался – было вроде. А теперь нет. Надо б стетоскопом послушать. – решил Петрович и отправился искать стетоскоп.
В своей квартире искать, между прочим. Потому что, как и у всех нормальных людей, у Петровича в квартире был стетоскоп, прибор для измерения давления, прибор для измерения уровня сахара в крови, скальпель, капельница и, понятное дело, ни одного медработника. Стетоскоп, естественно, нашелся в антресолях, но пятиминутное прослушивание тоже не дало результатов. Сердца не было.
- Ну надо ж. – огорчился Петрович – Ладно бы в другой день, но вот так выходной портить – это свинство. Без сердца какой выходной? Наказанье, а не выходной. Что ж делать-то теперь?
Петрович задумался. В Скорую звонить было глупо. Позвонить и сказать «У меня сердце не бьется» - было бы очень глупым решением. Потому Петрович совершил еще более глупый поступок – он позвонил жене.
- Привет. – сказал он – у меня сердца нет. Представляешь?
- А ничего нового ты мне не открыл. – сухо сказала жена – Я знаю, что сердца у тебя нет. Уже привыкла.
- Да нет. – попытался объяснить Петрович – Вчера было, а сегодня нет. Не бьется. По грудной клетке не стучит. Совсем.
- И что? – сказал голос в трубке
- Да ничего. Чего теперь делать-то? - спросил Петрович.
- Сам постучи себе по грудной клетке. – равнодушно посоветовали из трубки – Не занят ведь. Выходной у тебя. А у меня – не выходной. Я занята. Пока.
- Сердца у тебя нет! – сказал Петрович бипбипающей трубке. – Тоже нет.
Петрович положил трубку и задумался еще крепче. Как жить без сердца дальше Петрович себе не представлял. Вдруг зазвонил телефон.
- Алло. – сказал Петрович.
- Да! – ответили в трубке – Это Петрович?
- Ну да. Я. А с кем я разговариваю?
- Мы с вами вчера в маршрутке ехали. – приятным голосом ответили на том конце – Ну помните? Я такая – светленькая. Вы на меня смотрели еще.
- Ну как же! – обрадовался Петрович – Помню. Вы красивая. Я помнится глаз отвести не мог. А как вы меня нашли?
- Сердце подсказало. – ответили на том конце.
- Сердце? – не понял Петрович.
- Понимаете, я нечаянно ваше сердце украла. Не хотела, но так уж вышло.
- Хотите вернуть? – спросил Петрович – За вознаграждение, разумеется. А то я тут волнуюсь очень. Проснулся, а сердца нет на месте. Вечером, главное, не заметил...
- Не. Не хочу возвращать. Хорошее у вас сердце. Доброе. Пусть у меня побудет, ладно? Меня Аней зовут, кстати.
- А я – Петрович. – представился Петрович – Ну что ж. Пусть у вас побудет. Мне пока без надобности. Мне главное знать где оно. Только это... Анечка...
- Не бойтесь! – серебристыми колокольчиками рассыпался смех Анечки – Я не разобью. Я аккуратно.
- Вы уж пожалуйста, Анечка. – попросил Петрович. На душе у Петровича похорошело и заканчивать разговор не было никакого желания. И вроде как сердца по-прежнему не было на месте, а похорошело Петровичу. Вот такой вот нонсенс.
(с)frumich _________________ Таких как я немного: только я!
Добавлено: Пт Сен 22, 2006 9:04 am Заголовок сообщения:
Тяжка десница грозного судии,
Ужасен приговор душе преступной...
Окрест лишь тьма
И мрак непроглядный!
Хотя мелькнул бы луч отрады!
И скорбью сердце полно,
Тоскует, томится дух усталый.
Какой-то трепет тайный...
Всё ждёшь чего-то...
......................................
Я чувствовал, вся кровь
Мне кинулась в лицо..
И тяжко опускалась.
О совесть лютая,
Как тяжко ты караешь!
Ежели в тебе пятно единое...
Единое случайно завелося,
Душа сгорит, нальётся сердце ядом,
Так тяжко, тяжко станет,
Что молотом стучит
В ушах Укором и проклятьем...
И душит что-то...
(Глухо.) Душит...
И голова кружится...
...............................
(с)М.П.Мусоргский. _________________ Только он не шел, он летел...
Летел быстро.....
И когда долетел... не остановился...
Последний раз в своей жизни . . .
Добавлено: Пт Сен 22, 2006 6:56 pm Заголовок сообщения:
Продолжу немного.
Мудрость
Череп!
Мудрость глядит из зияющих впадин глазных,
Тихо гниющая лобная кость говорит без тумана:
Нет наслаждения правдой в волненьях пустых,
Нет красоты и ума вдохновений в пожаре обмана.
Ряд обнажённых зубов, искривлённых тоской,
Грустно смеётся над тем, что мы славим и нагло позорим...
Избранных эта насмешка зовёт на покой
Без упоения призрачным счастьем, иль видимым горем...
Правда - в недвижном одном замираньи, в гниеньи одном!
Тайна - нирвана; получит блаженство в ней ум безнадёжно-бессильный...
Жизнь - есть святое затишье, покрытое сном...
Жизнь - это мирно и тихо гниющий от света могильный
Череп.
Из дневника
Для мук раскаянья мне дайте преступленья,
Иль я умру от грозной пустоты...
В груди моей темно, как в капище сомненья,
Где язва - мысль и жадный червь - мечты.
Не осуждай меня, мои порывы злости:
Я раб страстей и грозный бич ума...
Душа моя сгнила, и вместо тела - кости...
Не осуждай! Свобода есть тюрьма.
Для мук раскаянья мне дайте преступленья
Иль я умру при свете тёмных туч...
В моей крови кипит безумство озлобленья,
Дыханьем жжёт коварный демон-луч.
Рабы
Я надел добровольно вериги,
Стал укором проклятой семье...
Жизнь, как пошлость бессмысленной книги,
Я отбросил: подобно ладье
Я плыву по беспутному морю,
Без сочувствия счастью и горю.
Нет спасения в косности мира
Безнадёжных и жалких рабов...
Есть остатки с безумного пира
Я не в силах... О, сколько умов
Ожидающих тщетно свободы
Погубили безмолвия годы.
Рабство хуже кошмара и казни,
Жизнь под гнётом оков - клевета!
В сердце львином смиренной боязни
Нет и не было... Мысль - суета.
В царстве силы, где внешность пророка
Обвиняет за дерзость порока.
О, исчадие тьмы безнадёжной!
Вы не звери, вы хуже - рабы!
Ваши души во тьме безмятежной
Спят в цепях. Лишь удары судьбы
Вас разбудят, как рёв океана,
В час величья грозы - урагана.
Лицемеры! Зачем Вам пророки?
Злой мороз ненавидит цветы! -
Вы - позорно и нагло жестоки
К проявленью свободы... Мечты,
Умертвите вы рабским дыханьем,
Заразивши пророков лобзаньем.
Красота
Чтоб совершить преступленье красиво
Нужно суметь полюбить красоту.
Или опошлишь избитым мотивом
Смелую мать наслажденья, мечту.
Часто, изранив себя безнадёжно,
Мы оскверняем проступком своим
Всё, что в могучем насилье мятежно,
Всё, что зовётся прекрасным и злым.
Но за позор свой жестоко накажет
Злого желанья преступная мать,
Жрец самозванцам на них же покажет,
Как нужно жертвы красиво терзать.
Стыд
Люби и не стыдись безумных наслаждений,
Открыто говори, что молишься на зло,
И чудный аромат свирепых преступлений
Вдыхай в себя, пока блаженство не ушло.
Тот не раскается, кто, убоявшись казни,
Таит в себе самом все помыслы свои;
И не спасётся тот, кто из пустой боязни,
Сокрыв грехи свои, увидит свет зари.
Небесная заря повергнет в дебри мрака
Того, кто хочет зло смягчить стыдом одним,
И гуще и грозней скоплённая клоака
Задавит мысль и дух величием своим.
Врагу
Ты меня изранил новой клеветою.
Что ж! К могиле виден мне яснее путь...
Памятник, из злобы вылитый тобою,
Скоро мне придавит трепетную грудь.
Ты вздохнёшь... Надолго ль?! Сладкой местью очи
Снова загорятся к новому врагу;
Будешь ты томиться напролёт все ночи,
«Жить не отомстивши», - скажешь, - «не могу»!
И теперь я знаю: из сырой могилы
Пожалею снова не свой грустный век,
Не свои, коварством сломленные силы,
А о том: зачем ты враг мой - человек!
ОСЕНЬ
Да, это Осень, она -- мне сердце рвет!
Прочь! Улетай!
Солнце к горе крадется,
Взбирается, ползет
И замедляет шаг ...
Зачем же мир поблек?
Устало песнь завел
На струнах ветер глухо...
Надежда прочь спешит,
Он ей рыдает вслед...
Да, это Осень, она -- мне сердце рвет!
Прочь! Улетай!
О, спелый робкий плод,
Ты задрожал, сорвался?!
Какой же странной тайне научила
Тебя коварно Ночь --
Что ледяной налет
Скрыл пурпур твоих щек?
Не хочешь отвечать? Хранишь молчанье?
Но чья же речь слышна?
Да, это Осень, она -- мне сердце рвет!
Прочь! Улетай!
-- Я некрасива, -- тихо шепчет Астра, --
Но я люблю людей,
Я им хочу служить,
Ведь им цветы порой необходимы --
Они ко мне склонятся...
Ах! И стебель мой надломят,
И в их зрачках внезапно вспыхнет память
О чем-то высшем и
Прекраснейшим, чем я.
Я вижу это, миг -- и я мертва...
Да, это Осень, она -- мне сердце рвет!
Прочь! Улетай!
Розенлаут, лето 1877
Из "Дифирамбов Дионису"
СОЛНЦЕ ЗАХОДИТ
1
Недолго жаждать тебе,
Опаленное сердце!
Обещание -- в воздухе,
Из уст неизвестных меня овевает оно, --
Великая грядет Прохлада...
В Полдень жарко палит надо мной Мое Солнце:
Я приветствуя вас, приходите ж скорей,
Вы, внезапные ветры,
Вы, холодные духи Полуночи!
Воздух странен и чист.
Не косится ль уже на меня
Острым взглядом Соблазна
Ночь? ...
Крепись, мое храброе Сердце!
Не спрашивай: почему?
2
День моей Жизни!
Солнце заходит.
Уже застыл недвижно
Покрытый чистым Золотом Поток.
Жаром дышет Скала:
Достаточно ль спало на ней
После Полудня Счастье?
В Огнях Зеленых
Вверх кидает Счастье Коричневая Бездна.
День моей Жизни!
Но Вечер близок!
Твои Глаза уже
Полузакрыты,
Твоя Роса уже
Роняет слезы,
Уже спешит на белоснежном Море
Пурпур твоей Любви,
Твоя последняя
Чуть медлящая Добродетель.
3
Веселье, золотое, ты приходишь!
Таинственный, сладчайший
Привкус Смерти!
-- Быть может слишком быстро пробежал
Я все свои пути?
Только сейчас, когда устали ноги,
Останови свой взгляд лишь на мгновенье,
Продли лишь на мгновенье это Счастье.
Вокруг лишь Волны и Игра.
Что раньше было непреодолимо,
Сегодня тает в голубом Забвеньи, --
Мой челн стоит устало и печально.
Пути и Бури -- он забыл об этом,
Надежды и Желанья потонули,
Недвижно замерли и море и душа.
Седьмое Одиночество!
Я никогда еще не чувствовал так близко
Уверенности сладкий вкус,
Палящий Солнца луч.
-- Разве не плавится уже ледник моих вершин?
И легкая, серебрянная рыба
Из лодки моей ускользает прочь...
Сильс-Мария, 1888
Одинокий.
Каркают мрачно вороны
В город летят на ночлег...
Скоро посыплется снег...
Счастлив, кто родины стоны
Чтит и имеет ночлег.
Долго стоишь ты в раздумье,
Горестно смотришь назад...
Чувства в душе говорят:
Холод и... в путь! О, безумье!
Нет, не вернуться назад...
Мир - это двери; тревожно
Входят посредством дверей
В сердце пустынных степей...
Жить и дышать невозможно,
План не понявши дверей
Вот ты стоишь одинокий...
К небу стремишься, как дым ..
Будешь ты вьюгой казним:
Путь пред тобою жестокий,
В высь ты стремишься, как дым.
Каркай же, птица пустыни!
Смерть, приноси свой венец!
Спрячь свое сердце, глупец.
Сердце распутной рабыни ...
Смерть, приноси свой венец!
Каркают мрачно вороны,
В город летят на ночлег...
Скоро посыплется снег …
Счастлив, кто родины стоны
Чтит и имеет ночлег!
Кладбище в Стальено.
О, девушка, сбирающая травку
Для этих маленьких ягнят!
В твоих глазах, незнающих ненастья,
Огни, любви огни горят.
Ты так мила, что хочется мне страстно
Слегка с тобою пошутить...
Вблизи и издали невинна ты, как ангел,
Тебе так хочется любить.
Но кто порвал так рано эти цепи?
Кто сердце нежное смутил?
Любила ты... И что же!?
Неужто твой избранник не любил?
Ты горести в себе таишь, но слезы
Туманят кроткие глаза.
Молчишь всегда... И гибнешь от желаний,
И жжет тебя любви гроза
Coritatevoie, amorosibima.
Люблю я мрачный, темный склеп,
Люблю я надписи на камнях,
Их позолоченная ложь
Мои насмешки воскрешает...
Но я сегодня слезы лью,
Они бегут ручьем на мрамор,
Тревожат сон могильных плит
И ложь на камнях подновляют.
Хочу я скрыть свои мечты…
Я целовал уж этот образ.
Я целовал его за все...
Мы с давних пор целуем глину.
Но кто раскрыл мой злой обман...
Я был обманут мавзолеем
И сознаюсь: я целовал
Его бессмысленную надпись...
(с)Ф.Ницше
Нравится
Два шага до безумия,
Где когти скрипнут нежные,
Где катятся беззубые
Колеса солнц отверженных,
Где запирают в комнатах
И думают, что спрятали,
Где все черты знакомые
Скрывают маски ряженых.
Меня казнят без следствия.
И злые не спасут меня
И сохранят последние
Два шага до безумия.
Два шага до безумия,
Где призраки повешенных,
Где катятся беззубые
Колеса солнц отверженных.
А глазки Наблюдателя
Приклеены в расщелину
Стены. Молчи, пока тебя
Не сдали в обращение.
Сиди. Вонзись в сиденье.
Прорви собой бесшумное.
А от ночного бдения
Два шага до безумия.
Ночное недержание.
Отчетности. Протечности.
Мы выспимся на ржавеньком
Шкафу у бесконечности.
Мы повисим, усталые.
И ты расправишь плечики,
И улыбнешься: «Мало ли,
Зачем нас здесь повесили...»
(с)Ru.suicide. Не помню чье именно. _________________ Только он не шел, он летел...
Летел быстро.....
И когда долетел... не остановился...
Последний раз в своей жизни . . .
Добавлено: Ср Сен 27, 2006 8:07 pm Заголовок сообщения:
Умирая, кричала свеча,
Что не хочет отдаться вечности,
А мерцающий свет предавал
Свои капли святой бесконечности.
И великий злодей полумрак
Укрывал пеленой все нетленной.
Во Вселенной горела свеча,
Не желая отдаться Вселенной.
А когда, наконец, пробил час,
И казалось, что жизнь умервщленна,
То зажглась вдруг другая свеча,
Освещая просторы Вселенной. _________________ Только он не шел, он летел...
Летел быстро.....
И когда долетел... не остановился...
Последний раз в своей жизни . . .
Добавлено: Пт Сен 29, 2006 10:47 am Заголовок сообщения:
Сказочка от Леонида Каганова (http://lleo.aha.ru/dnevnik/2006/09/29.html)
ПРО ТИГРЕНКА
За спиной неся зеленый ранец через буреломы и дожди, шел по лесу вегетарианец со значком "Гринписа" на груди. Рис проросший по пути жевал он, запивая струями дождя, ставил себе клизмы на привалах, шлаки по системе выводя. Шел вперед от края и до края, песни пел, молился без конца, комаров-эндемиков гоняя с доброго усатого лица. И, живя в гармонии и мире, двигался туда, где видел дым: так как вел он месяца четыре слежку за геологом одним.
Говоря по-правде, между нами, был геолог этот всех дрянней: из консервных банок ел руками трупы уничтоженных свиней, спирт глотал из пластиковой фляги, песни непристойные орал, мусорил окурками в овраге и месторождения искал. Этому подонку было надо, чтоб в тайгу бурильщики пришли и достали всяческого яда из планеты-матушки Земли. Чтоб железный грейдер раз за разом растоптал листочки, шишки, мох, кислород сменился смрадным газом и комар-эндемик передох... Шел геолог по тайге, скотина, в душу ей плевал, как в унитаз, а ему смотрела строго в спину вегетарианских пара глаз. Часто думал вегетарианец: погоди, преступник, вот те хрен! И мигал его зеленый ранец, отправляя сводки в CNN.
Как-то раз геолог с диким смехом вынул из кармана острый нож и убил тигрицу ради меха - или ради мяса, не поймешь. И ушел бесчувственный подонок, напрочь позабыв о малыше. Но остался маленький тигренок с травмою психической в душе. Обреченный умереть без мамы, он лежал и плакал, чуть дыша. Вегетарианец - лучший самый - взять решил с собою малыша. Он не дал погибнуть организму: рисом он делился с ним как брат, пробовал поставить даже клизму, но тигренок клизме был не рад.
К счастью, оказался путь недолог. Подлеца возмездие нашло и тайгою был убит геолог: шишка кедра весом в пять кило сорвалась и стукнула всей массой по башке с размаху. Раза два. Остро пахли спиртом и пластмассой клочья мозгового вещества. Словно у природы сдали нервы. Бах! В тайге раздался смертный стон. Облизнулись жужелицы, черви, и пошли на труп со всех сторон. Выбили таежные синицы подлецу бесстыжие глаза. Мозг сквозь дырку выпила куница. Обкусала ухо стрекоза. И четыре волка ближе к ночи раскатали кости между ям. Кое-что на них оставив, впрочем, пожевать голодным муравьям. А когда останки скрыла хвоя и в тайге опять настала тишь, из кустов ближайших вышли двое: вегетарианец и малыш. Ранец пискнул и прямой наводкой через спутник, что вверху повис, весть благую с качественной фоткой передал торжественно в "Гринпис".
С чистою душою, без заботы двинулись домой три пары ног: это шли сквозь чащи и болота вегетарианец и зверек. Вскоре показались рельсы БАМа и далекий путь в Москву, назад. Где-то там ждала старушка-мама - в коммуналке, с окнами на МКАД. В пять часов утра явился к маме с маленьким тигреночком у ног пахнущий тайгой и комарами сорокадвухлетненький сынок.
В коммуналке, за сортиром прямо, в комнатке с плакатами "Гринпис", с человеком и старушкой-мамой жил тигренок, поедая рис. Запивал его водой из крана и взрослел, нагуливал бока, с помощью клопов и тараканов восполняя дефицит белка. Лишь глубокой ночью ближе к часу, глядя из окошка с высоты, всей душой желал он скушать мяса. Всей душой ребенка-сироты. Что ни говори, такую травму пережить способен мало кто. Вы представьте, если б вашу маму покромсал геолог на пальто?
А за дверью от сортира справа жил сосед - поганый человек. Тунеядец, пьющий на халяву, алкоголик, хам и бывший зэк. С ног до головы в наколках черных. Все при нем боялись рот открыть. Забывал он свет гасить в уборной, мусор не трудился выносить. Пол не мыл по графику в квартире, не платил за общий телефон. А еще любил курить в сортире и плевать любил с балкона он. Мир не видел большего подонка, по району даже слух ходил: от него ушла жена с ребенком - он догнал ее и задушил. И тигренку иногда до боли он напоминал того, в тайге, - с бородой, пропахшей алкоголем, с маминою шкуркою в руке... И когда однажды - злой, недобрый - он домой ввалился пьяный в слизь, пнул тигренка сапогом под ребра и унизил фразой "киса, брысь"... То случилось всё само собою, не успел раздаться даже крик: все татуировки как обои ободрал тигренок в тот же миг. Пальцы на руках с наколкой "коля"... Жесткая небритая щека... Косточки со вкусом алкоголя... Легкие со вкусом табака...
Из-под двери комнаты налево день за днем тянулся странный дым. Жил там безработный парень Сева с другом - несомненно голубым. Волосы немытые, сережки, кольца и булавки на брови, кактус запрещенный на окошке, психотомиметики в крови. Жили плохо - ни любви ни дружбы, запершись от всех в углу своем: просто было от военной службы им косить удобнее вдвоем. Крики, сцены ревности и ссоры, а под вечер - брали шприц большой и кололи в вену мухоморы, и глотали марки с анашой. Рев колонок, крик Кобейна Курта, звон шприцов и хруст колимых вен - затихало это лишь под утро, несмотря на стук из разных стен. Просыпались наглецы к обеду, шли на кухню словно дурачки, рвали на страницы Кастанеду и вертели тут же косячки. В теплую погоду, даже летом, не могли квартирные жильцы босиком пройтись до туалета - натыкались пятки на шприцы. Даром мать эколога, старушка, завуч школы, ветеран труда, умоляла их не брать из кружки челюсти вставные никогда. Нет, куда там! Челюсти соседки каждый день они из кружки - хвать! И давай толочь свои таблетки чтоб в садах и школах продавать! Но однажды ночью на приходе оба подлеца исчезли вдруг. Так и не поняв, что происходит. Думая, что это страшный глюк.
А тигренку вскоре стало худо. И примерно через полчаса чертики полезли отовсюду, в голове возникли голоса, на полу открылись люки, ямы, потолок стремительно кривел... А в окне раздался шепот мамы, где всегда обычно МКАД ревел. Ломит лапки, онемела шкурка, голова болит, ну просто тьфу... Закусить пришлось соседом-чуркой - тем, что жил всегда в стенном шкафу.
Чурка жил в шкафу вперед ногами много лет, как бросил свой Кавказ. Торговал на рынке сапогами, норовя обвесить всякий раз. Кушал шаурму с бараньим жиром и любил в метро кататься он, где искал нетрезвых пассажиров чтоб спереть какой-нибудь смартфон. А потом, присев на подоконник, цокая и открывая рот, тыкал вилкой в чей-то наладонник, двигая иконки взад-вперед. Проживая вечно без прописки, сделав из квартиры склад мешков, он водил к себе друзей и близких, и в чужих кастрюлях делал плов. Домогался женщин, даже маму - ту, что завуч, ветеран труда. Фундаменталистскому исламу он при этом верен был всегда. И в шкафу своем, гнилом и шатком, там, где жил уже не первый год, может статься, он хранил взрывчатку, может статься, даже пулемет. Но прыжок - и жилистое тельце ухнуло в тигриное нутро. И смартфонов дорогих владельцы снова могут водку жрать в метро.
Так пришла зима. Застыли реки. Жил тигренок тихо день за днем, лишь случались изредка флэшбэки - типа голос мамы за окном. Как-то раз в подобную минутку даже не от голода - со зла - он пошел и скушал проститутку. Ту, что в дальней комнате жила. Все в районе знали тетю Розу, а исчезла Роза - ну и пусть. Тысяча одну срамную позу знала извращенка наизусть. Развращала молодых студентов, и пенсионеров, и детей. И врала, что у интеллигентов толще, выше, крепче и длинней. Хвасталась расценкой поминутной, и в деньгах, похоже, знала толк: был тариф рублевый, и валютный, а порой давала даже в долг. Ошивалась в барах, на вокзалах - с жуткой мордой, на ногах кривых... Но хвалилась Роза, будто знала всех мужчин столицы как своих. Родинки, размеры ягодицы, рост, привычки, характерный смех - знала всех политиков столицы (или же врала, что знает всех). Мол, когда-то с этим было проще, в молодости, мол, была стройна. И берется отличить на ощупь Путина и Ельцина она... Так и покушалась на святое! Так и распускала мерзкий слух! Это ж надо выдумать такое! Впрочем, кто их знает, потаскух.
Так почти очистилась квартира. Кто в последней комнате живет? В той, что возле самого сортира? В той, где из сортира только вход? Где всегда темно и сыровато, где лишь стол и койка у дверей? Там живет помощник депутата - олигарх, ворюга и еврей. С помощью серьезных махинаций он украл в стране всю власть давно. И в Международной Лиге Наций все признали, что мужик - говно. Ищут подлеца все службы в мире, но не получается найти. Ищут в каждом доме и квартире - если комнат более пяти. Ищут на Рублевке, на Садовом, ищут в Мавзолее и Кремле, под Рязанью, Тверью и Ростовом. Ищут в каждой точке на земле. Ищут в Эквадоре и на Крите, в Чили и на острове Бали. Пару раз искали в Антарктиде, но замерзли быстро и ушли. Ловко обманув все службы мира, олигарх последних года три прятался в каморке у сортира - извращенец, тигр его дери. В общем, так и получилось вскоре: депутат, ворюга и еврей вдруг исчез однажды в коридоре, наступив на хвост судьбе своей.
За окном весна, сосулька тает, МКАД вдали ревет как самолет. И тигренок снова ощущает, что ему белков недостает. По квартире погулял немного, но вернулся в комнату опять. И понюхал маму-педагога - не со зла, а просто, чтоб понять.
Мама спит. Рука большая, в складках. Вкусная она? Пожалуй, нет. Эти руки ставили в тетрадках двойки и колы все сорок лет, в школах обучая даже дуру (что там дуру, даже дурака!) прелестям родной литературы, таинствам родного языка. Даром не прошли для них уроки. Где теперь ее выпускники? В интернете дуры пишут блоги. В блоги дурам пишут дураки. А потом на "Грелку" всей толпою ломятся как тараканы в дом... Господи прости, гамно какое! Впрочем, ладно. Сказка не о том.
Педагог, отдавший детям душу! Педагог, даривший людям свет! Можно ли теперь такого кушать? Наш тигренок думает, что нет. Жестко и невкусно, пахнет мелом, желчью, авторучкой и доской. Ничего подобного не ел он, и не видит пользы никакой. Если ты давно измучен рисом, что за польза в меле и доске? Если полосатый организм день за днем мечтает о белке?
На полу, укрывшись полотенцем, между батареей и стеной вегетарианец сном младенца спит и видит сон зеленый свой. Тигр замер, постоял немного, сделал осторожно шага два... И лизнул ему на пробу ногу. Тьфу, сплошная соя и трава! Кто живет в гармонии, в покое, кто не пьет, не курит, не шалит, рис и сою ест, и всё такое - тот из них почти и состоит. В доме не найти приличный ужин. Тигр вышел в коридор и лёг. Вдруг - сама открылась дверь наружу, приглашая выйти за порог! Запах мяса! Спины! Ягодицы! Ноги, руки, пузо, голова! Граждане зажравшейся столицы! Теплая, весенняя Москва! Кушай, тигр, всякого подонка! Медленно, со вкусом, не спеша! Так как это сказка для ребенка, то концовка крайне хороша!
Вспомнила, что здесь когда-то говорилось о ВОЛКАХ....
Вот захотелось поделиться...
Как-то в полемике к вот этому
написала строки
Стая рядом - вокруг оглянись..
Нежность в сердце души, зародись.
Хоть волчица, хоть капля дождя -
В этом всем воплощается "Я"
...
В ответ получила вот это
Волчица ищет Волка средь людей…
Волчица думает, она уже готова…
А волки смотрят… ей кивнут – «убей»…
Она убьет… и станет чуть взрослей…
Но что-то оборвется тонким звоном,
И не расплавить больше очертаний тень…
А за углом, вонзив клинок в гранит,
Под лаской ветра ангел плачет…
Могла бы стать одной из них,
Могла бы крылья взять и свет дарить…
Могла… но – круг очерчен, мир означен…
Что ж – крыльями взмахнёт… – хранить других …
.....
Мой ответ…
Но почему всегда волчица - убивает?
Что - рядом с ней нет места для любви?
Волк нежен, ласков и волчат оберегает...
Стереотипы в восприятии гони...
Ты посмотри на пару в волчьей стае -
Забота, не прикрытая враньем...
Он рядом с ней - и вот она летает!!!
Не воет - песню ангела поет!!! _________________ Истина, которую вы произносите, не имеет ни прошлого, ни будущего. Она есть, и это все, что ей надо, чтобы быть.
Добавлено: Вт Окт 03, 2006 11:25 am Заголовок сообщения:
Морнинг уважаемые. (с) frumich
По натянутой струне капли сбегали в почти полную чашу...
- Ты встанешь или нет? Я должна третий раз тебя будить? Мне больше нечем заниматься с утра?
- Ты не должна, мама. Встаю я.
- Как ты разговариваешь с матерью? Вставай!
Кап.
- У нас сегодня дискотека? Или у нас сегодня съезд пижонов?
- Вы меня спрашиваете?
- Что ты?! Это я сам с собой разговариваю! Это же я заявился в школу одетый как представитель нетрадиционно ориентированных мальчиков!
- Это просто джинсы! А вот мальчики.. как раз в костюмчиках вроде вашего.
- Пошел вон!! И без родителей чтоб не было тебя!
Кап.
- Это общежитие и будьте любезны соблюдать правила!
- Это наша комната! Мы сделали в ней ремонт! Почему мы не можем в ней курить?!
- Ваша? Ну что ж. Завтра будет не ваша!
Кап.
- Вы наверняка успеете подучить к осени.
Кап.
- Ты просто неудачник! Я ухожу от тебя!
- Да ты ж и не приходила никогда!
- Пошел вон!
Кап.
- Ты испортил мне жизнь. Ты сделал меня несчастной. Боже мой, за что мне такое.
Кап.
- Вы должны были успеть к назначенному мной сроку! И где оно все? Вы хоть понимаете насколько вы некомпетенты? Почему приходится работать с бездарями?!
Кап.
- Да пошел ты! Ты никогда не был мне отцом! Так. Приходящий! Так что не твое дело выпил я или нет!
Кап.
- Что вылупился, мужик?! Сигарету попросили, а не посмотреть повнимательнее! Че не понял, каззел?!
Кап.
- А я вам говорю – пройдемте в отделение! Там разберемся! Там будет видно! Если не виноваты – сразу и отпустим!
Кап...Кап.. Кап.. И однажды струна лопнула и чаша перестала напоняться.
И тогда он вышел на улицу. В мир ярких красок, где все улыбались и пели что-то очень смешное. Пели все. Включая птиц и большегрузные автомобили.
- Все! Все поют с нами! – пели дворники – Тогда все будет хорошо. Все смеются!
- Смотри на нас – мы красивы! – пели красивые женщины – Мы станцуем тебе! Пристойно и не очень! Смотри!
- А дайте мне трубу! – хихикал ветер – Я сыграю на ней вам фаруку. То левую руку, то правую руку, то левую ногу, то правую ногу. Ей богу! – и сыграл на заводских трубах откуда валил оранжевый и красный дым.
- А смотрите как я умею! – закричал тополь и затрясся у танце, роняя листву – Все любят фанк! Let’s funk! Ain't it Funky Now?!
- Я сошел с ума! – захихикал человек – Еще только утро, а мне уже хорошо! Я правда сошел с ума!
- Я знаю! – засмеялся мир вокруг – Я тоже! С добрым утром! А теперь –танцы! Don't Let the Sun Catch You Cryin'! _________________ Таких как я немного: только я!
Добавлено: Вс Окт 15, 2006 10:18 am Заголовок сообщения:
Гендерная сказка
- ...я сказал сейчас же! убери! это! с кровати! - чеканит Луиш, стараясь не сорваться на крик. - Посмотри, во что ты превратила дом! Мне негде сесть! Мне негде лечь! Мне негде почитать газету! Везде твои чертовы куклы! Сколько тебе лет?! Пять?! Семь?! У твоих ровесниц дети в школу ходят, а ты в куклы играешь! Черт меня дернул на тебе жениться! Ты же не женщина, ты же ошибка природы! Имей в виду, если ты до вечера не уберешь своих уродцев с кровати, я их всех повыкидываю к чертовой матери в окно!
Патрисия судорожно вздыхает.
- Не смей на меня орать! - дрожащим голосом говорит она. - Если тебе так нужны дети, поди и роди себе! И только попробуй прикоснуться к моей коллекции!
Она берет с подушки тряпичную клоунессу с комичной фарфоровой рожицей, надевает ее на руку и поворачивает к Луишу.
- Мы тебя не боимся! - пищит кукольным голосом.- Сам ты уродец, и мы выкинем тебя в окно!
- Идиотка, - скрежещет Луиш и выскакивает из спальни.
- Дурак! - пищит ему вслед Патрисиина клоунесса.
***
- Идиотка, инфантильная идиотка, - бубнит Луиш, запирая за собой дверь кабинета. - Скоро совсем с ума свихнется с этими своими куклами! Вот как с ней жить нормальному человеку?!
Луиш подходит к большому столу, на котором смонтирована роскошная электрическая железная дорога - со станциями, полустанками, стрелками, развилками и большим депо.
Выражением его лица мягчеет.
- Ну что? - тихонько спрашивает Луиш у железной дороги и ласково прикасается кончиками пальцев к блестящему черному рельсу. - Соскучилась?
А может, все было наоборот?
-...и играет, и играет... ухожу на работу - играет! С работы возвращаюсь - играет! Все время что-то доделывает, монтирует, покупает какие-то детали... Пейзаж сделал - как настоящий. Деревья, там, кусты, поля всякие. Озеро большое. У..уток туда напускал, - Патрисия всхлипывает, и Маргарида молча гладит ее по плечу. - Вагоны покупает чуть не каждый день! А они знаешь сколько стоят, эти вагоны? - Маргарида отрицательно качает головой. Патрисия вытирает нос скомканным бумажным платком. - Самый дешевый - шестьдесят евро! А я... а у меня... а я с мая месяца в одних и тех же босоножках!
Маргарида свистит.
- Ничего себе. Это он на твои, что ли, деньги покупает эти вагоны?
- А на чьи же еще? - Патрисия зло пинает ножку стула. - Своих-то у него нет. Он же уже год, как без работы сидит.
- А зачем даешь?! - сердито спрашивает Маргарида. - Ты же сама ему деньги даешь, а потом жалуешься! Я бы ни за что не дала!
- Дааааааа, - тянет Патрисия, - хорошо тебе говорить.... А как я не дам? Когда я училась, он мне тоже деньги давал...
- Он тебе на жизнь давал!!! - почти кричит Маргарида. - На жизнь! А не на бирюльки! Ты его кормишь, поишь, и он еще на твои деньги вагоны покупает! А ты в одних и тех же босоножках, как дура!
Патрисия закрывает лицо руками и тоненько скулит. Маргарида снова гладит ее по плечу.
- Ну, ладно тебе, - говорит она, наконец. - Ну, не переживай. По крайней мере, ты точно знаешь, что он не ходит по бабам.
- Кому он нафиг сдался, - гнусавит Патрисия. - Только такой идиотке, как я.
- Мало ли, - задумчиво бросает Маргарида.- Чего-чего, а идиоток вокруг - пруд пруди.
Патрисия хихикает и отнимает ладони от заплаканного лица.
- Что бы я без тебя делала? - говорит она почти весело. - Ты меня всегда спасаешь!
Маргарида молча улыбается. Патрисия аккуратно снимает Маргариду с руки и усаживает ее на подушке. Потом наклоняется и нежно целует подругу в прохладную фарфоровую щёчку. (c)test_na_trzvst _________________ Таких как я немного: только я!
Добавлено: Пт Окт 20, 2006 1:48 am Заголовок сообщения:
Вычитал тут из Бродского. Понравилось
Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
Как способность торчать, избежав укола.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
Русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я сижу у окна.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
Вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
Не дает побега; что луг с поляной
Есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сижу у окна, обхватив колени,
В обществе своей грузной тени.
Я сижу у окна.
И моя песнь была лишена мотива,
Но зато ее хором не спеть. Не диво,
Что в награду мне за такие речи
Своих ног никто не кладет на плечи.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
Признаю я товаром второго сорта
Свои лучшие мысли и дням грядущим
Я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу у окна в темноте. Как скорый,
Море гремит за волнистой шторой.
Я сижу в темноте. И она не хуже
В комнате, чем темнота снаружи.
Я сижу у окна. _________________ Не всё то этично, что этика.
P.S. Верно и обратное.
Путник усталый
В дом возле моря заходит с надеждой
Ночлега и трапезы получить у хозяйки после долгой дороги
Путь непростой к познанию
социотипа-судьбы
Через поля золотые проходит
Социотип свой
Мудрая хозяйка открыть
Ему хочет
Путь этот трудный определения
Легко прошла мудрая женщина
Лишь движеньем мысли своей светлой
И созерцая золото солнца,
Странник вкусил запретного плода
И тип оценил он
И недуализованным быть перестал
Ведь тип твой -
Познание таинства таин.
07.01.06
Вольный Перевод с Японского Diagnostic
(все права защищены, ссылка на автора обязательна)
=============================================
Дядя мой – милицонер
Он по типу – Робеспьер
Пальцем машет, палкой водит
Всем ревизию наводит.
Гексли-Таню сильно глючит:
Соционику не учит,
Любит Таня всех-всех-всех
А любить- это не грех.
Труда он популяризатор
Штирлиц и Администратор
Убеждён, что без труда
Не вынешь рыбку из пруда !
Что за шум, а драки нет?
Этот тип зовут – Гамлет
Он же Бог и он же Чёрт,
Шоумен и звездочёт.
Не оставит никого
Равнодушным тип Гюго,
Всех он шуткой исцелит,
Добрый Гюго-Айболит.
Берегитесь, к Вам идёт
Славный типчик – Дон-Кихот,
Как всегда – высокомерен,
Горделив, и…безразмерен.
Там, на высохшем пруду
Рыбки кучкой спят в углу,
Спит намотанный на шину
Уж, попавший под машину,
Спит задушенная птичка,
Спит застреленный зайчишка,
В мышеловке дремлет мышка,
Спит прикрывший лапкой носик,
С голодухи сдохший песик,
Спит повешенная кошка,
Спит раздавленная блошка,
Спят усталые зверушки,
Спи, а то прибью подушкой!!! _________________ То ли жизнь прекрасна, то ли я мазохист...
В каждом из нас спит гений! И с каждым днём всё крепче...
Да, подлый муравей, пойду и попляшу
И больше ни о чем тебя не попрошу.
На стеклах ледяных играет мерзлый глянец.
Зима сковала пруд, а вот и снег пошел.
Смотри, как я пляшу, последний стрекозел,
Смотри, уродина, на мой прощальный танец.
Ах, были времена! Под каждым мне листком
Был столик, вазочки, и чайник со своистком,
И радужный огонь росистого напитка...
Мне только то и впрок в обители мирской,
Что добывается не потом и тоской,
А так, из милости, задаром, от избытка.
Замерзли все цветы, ветра сошли с ума,
Все, у кого был дом, попрятались в дома,
Повсюду муравьи соломинки таскают...
А мы, негодные к работе и борьбе,
Умеем лишь просить: "Пусти меня к себе!" -
И гордо подыхать, когда нас не пускают.
Когда-нибудь в раю, где пляшет в вышине
Веселый рой теней, - ты подползешь ко мне,
Худой, мозолистый, угрюмый, большеротый, -
И, с завистью следя воздушный мой прыжок,
Попросишь: "Стрекоза, пусти меня в кружок!" -
А я скажу: "Дружок! Пойди-ка поработай!".
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
FAQ
Поиск
Пользователи
Группы
Регистрация
Профиль
Вход
Войти и проверить личные сообщения
Таких как я немного: только я! 
